Покровские посиделки

14 октября — христиан­ский праздник Покров. К это­му дню в старину по житей­скому календарю приурочи­валось начало зимних посиде­лок молодежи. Осенние хо­зяйственные работы уже за­канчивались, поэтому появ­лялась возможность молодым собраться вместе: попеть пес­ни, повеселиться, поиграть. Из-за  похолодания летние сборы за деревней «на полян­ке» сменялись зимними посиделками в помещении. Для них вскладчину откупалась на вечер какая-нибудь изба, зачастую у одинокой вдовы или одиноких стариков. Хозяева уходили ночевать к родственникам или соседям. В плату им каждая девка, идя на посиделки, что-нибудь несла: ведро муки, кусок са­ла или мяса, в праздники — калачи. И обязательна все приносили с собой хотя бы одно полено, чтобы истопить печь, не тратя хозяйские дро­ва. Девушек родители отпус­кали на посиделки только с прялками и давали наказ по­больше напрясть. Рассказы­вают, что первый вопрос ро­дителей к дочери, возвратив­шейся с посиделок, был: «Ну-ка, сколь напряла?». Ко­торые дочки поизворотливей, те, загодя, тайком напрядут, а на посиделках время тра­тят по своему усмотрению.

В гости к девушкам при­ходили парни. Никакой ра­ботой они не занимались, смешили девушек, заводили песни, пляски, игры. Сре­ди песен были, так называе­мые, «вечерошные», кото­рые особенно охотно пели на посиделках. В селе Секисовке, например, это песня «Вечор-вечор, -девки...», в селе Сенном —   «Лучинушка». Вообще, русский человек лю­бил протяжные или по мест­ной терминологии, «проголосные» песни. Протяжные пес­ни на посиделках сменялись плясовыми, плясками под ба­лалайку или гармошку. Иг­ры предпочитались «цело­вальные», такие, как, напри­мер, «Дрема», которой, по утверждению фольклористов, насчитывается несколько ве­ков. Объективно посиделки собирались молодежью для приглядывания парней и де­вушек к друг другу, выбора себе папы для совместной жизни. Девушки недаром при­ходили с работой, ведь рабо­тящая девка была уважаема в селе.

Посиделки собирались ежедневно, кроме субботы (банный день) и продолжались до весны.

Александр Яковлев, «Рудный Алтай», 15 октября  1996 г.