Их именами могли бы быть названы…

Уважаемые читатели газеты "7 дней"'. Автором этих строк уже неоднок­ратно поднималась пробле­ма сохранения историчес­кой застройки Усть-Ка­меногорска. На этот раз мне хотелось бы поделить­ся с вами некоторыми сво­ими мыслями в отноше­нии названий улиц старо­го города, на мой взгляд, в большинстве случаев не­корректных.

В последнее время в сред­ствах массовой информации часто раздаются призывы о духовном единении, мире и согласии, изживании межэт­нической и межконфессио-нальной розни; призывы на­конец положить конец деле­нию на "красных" и "белых" и тому подобное. Общечелове­ческую ценность этих призы­вов невозможно отрицать. В условиях развития нашего Казахстана многое делалось и делается в этом направлении. Но еще очень сильны и живу­чи всеподавляющие идеи и принципы недавней эпохи - эпохи СССР, когда запросто, решением, в большинстве слу­чаев малокомпетентных собра­ний, выносились решения о переименовании городов, сел, станиц, улиц и т. д. Результа­том, как правило, являлось насильственное стирание, уничтожение даже памяти о лю­дях, городах и событиях, не вписывающихся в большеви­стскую идеологию уже пото­му, что они жили, творили, развивались до страшного 1917 года.

Рухнуло прогнившее на­сквозь царство мрака и безду­ховности, но подходы остались те же. Во-первых, признавая то обстоятельство, что огром­ное количество людей подвер­глось в условиях СССР жес­точайшему террору, нигде и никогда вчерашние народные палачи не понесли заслужен­ной кары, а благодушествуют, почивая на лаврах "заслуженности", вполне обеспеченные, сытые, довольные.

Разрушенные судьбы, за­губленные жизни, просто не­родившиеся в результате се­лекции люди - т. е. "белые" и прочие "контрреволюционе­ры" - для них судьбы Родины виделись иными, не такими, как "товарищам". Изувечили их судьбы и жизни - что те­перь вспоминать! Давно это было! Нет им памяти реаль­ной, зримой и в наше время. Зато вчерашние палачи: по­чти каждый из них имеет в Усть-Каменогорске, городе во­обще далеком от Москвы и Санкт-Петербурга, улицу, на­званную в его честь. Нам жал­ко вчерашних членов полит­бюро, мы жалеем вчерашних насильников особых лагерей, надзирателей и других работ­ников ГУЛАГа. Мы не хотим бередить их уже далеко не молодые сердца. И мы, в об­щем-то, правы. Прощение - великий дар Божий. Но мы не можем забывать и о тех людях, которые жили, созидали, тво­рили и до 1917 года, и после Октябрьского переворота, вне­сли яркие страницы своего бы­тия в летопись нашего города, страны, но ставших жертвами ничем не оправданного террора или забвения.

В период существования Российской империи отношение к названиям городов, улиц и площадей, как мне представля­ется, было куда как корректнее. В большинстве случаев назва­ния были нейтральны, не заде­вавшие ни один из слоев насе­ления, как правило, выражав­шие основную суть местности, легендарного основателя, назва­ния по природно-ландшафтному признаку, в честь того или иного святого или праздника. Такие названия как Москва, Тверь, Суздаль, Смоленск, Борисоглебск, Богородицк, Усть-Каменогорск наконец - обще­приемлемые, никого не задева­ющие. Но даже если мы вспом­ним Екатеринбург, Санкт-Пе­тербург, Елизаветград и другие подобного рода, то и здесь не увидим возвеличивания особ царствующей династии. Ведь названы они были в честь не­бесных покровителей госуда­рынь и государей - великому­ченицы Екатерины, апостола Петра и т. д. Были редкие ис­ключения: Царев-Борисов, Це­саревич (Свободный) - но и здесь ведь "цесаревич" не конкрети­зируется - подставляй любого.

Обратим свой взор к названию улиц и площадей: Сенатская площадь - здание Сената в Петербурге - естественно звучит? Вполне. Улица Почтамтская, Гороховая - в Северной столице империи, или Варварка, Осто­женка, Сивцев Вражек, Неглин­ная и другие - в Москве. Разве не органичны они своим горо­дам и людям? Эти названия вновь, если и были утрачены -то теперь восстановлены. А если бы нет' Представьте себе - нет Невского проспекта - а есть проспект 25 лет Октября.

Но, слава богу, то тут, то там появляются милые сердцу ули­цы Мещанские, Гимназические, Садовые, Тверские и другие. Остается только позавидовать, ведь наш с вами, уважаемый читатель, Усть-Каменогорск, очень мало сохранивший памятников прошлого, не сохра­нил ни одного исторического названия своих улиц и переул­ков, что в наши дни очень акту­ально, ибо, в связи с уничтоже­нием дореволюционной застрой­ки, только названия могли бы служить нам напоминанием о былом.

Дореволюционный Усть-Ка­меногорск имел улицы, пересе­каемые под прямым углом пе­реулками. Их было немного, все они имели благозвучные, под­черкивающие наиболее харак­терную деталь каждой из них, названия. Примеры достаточно часто встречаются в публикациях и на слуху у горожан: Большая улица (ныне Кирова) - главная в старом городе, Мед­вежья (ныне Бурова) - по имени одноименного острова (ныне Пионерский). Улицы Ильинс­кая, Андреевская, Никольская, Троицкая - по популярным в народе религиозным праздни­кам.

Характерны были и назва­ния переулков: Крепостной (ве­дущий к крепости - ныне Кры­лова), Мечетский (Маркса) в честь имевшейся в городе ме­чети, Соборный (Урицкого) про­легал рядом с Покровским со­бором, Базарный - разделял Соборную, Базарную площади, Пожарный - в честь Пожарного депо, Сенной, Приходской, Бе­лорусский и Малорусский в честь братских славянских на­родов и т. д. Даже канава нашла отражение в названии улицы, разделяющей Усть-Камено­горск и пос. Верхняя Пристань, а также и две области - Семипа­латинскую и Томскую губер­нии. Все просто, логично, не­предвзято, без малейшего по­сягательства на разнообразие политических или каких бы то ни было других взглядов.

Но словно претили новым властям послереволюционных лет старые названия. На карте появились ул. Ленина (ранее Андреевская, позже Мира, теперь Головкова), ул. Троцкого (ранее Никольская, теперь Ушанова), Сталина (Малорус­ский переулок, ныне Пролетар­ская). Появились улицы Уриц­кого, Орджоникидзе, Карла Ма­ркса, Карла Либкнехта, Краснооктябрьская, Краснознаменная, Красных Орлов и еще ка­ких-нибудь красных, затмив­ших все разумное, доброе, что было до них. Поневоле вспом­нишь изречение: "До револю­ции, при царях, все было мрач­ным, темным, и только Пуш­кин был светлым".

Наверное, меня можно уп­рекнуть в излишней неприяз­ни к этому периоду. Можно даже оскорбиться. Но взываю к вам, читатели: не было разве оскорблением в свое время все эти переименования? Все по­руганные святыни - мечети и церкви, поголовно репресси­рованные священнослужители, преследования за убеждения - не гораздо ли в более грубой и жестокой форме находили они свое выражение? Как ощущал себя верующий человек при виде разрушаемых храмов, сжигаемых икон, отовсюду слышавший лишь насмешки и издевательства. Трудно об этом судить, но находились же жиз­ненные силы принять мир та­ким, каков он есть. Находи­лись силы молиться за своих врагов. Находились силы про­щать. Нашел же в себе силы известнейший по всей России ученый-краевед нашего края священник Борис Георгиевич Герасимов, живший в Семипа­латинске, пережить утрату, ис­требление многого, очень мно­гого из того, что было ему доро­го здесь, на земле. Того, чему он посвятил свои научные ис­следования и на основании ко­торых мы познаем историю родного края.

Изгнанный из научной среды, видевший уничтожение храмов, он... все и всем простил и был... расстрелян в новогод­нюю ночь 1938 года. Отец Бо­рис, уроженец Усть-Камено­горска. Давно пора почтить светлую память нашего тру­женика-земляка наименовани­ем его именем одной из улиц старого города. Я бы предло­жил переименовать улицу Урицкого - не имеющего к го­роду ни малейшего отношения - в улицу Герасимова.

Здесь был некогда собор, и переулок называют Соборный, здесь находились дома свя­щеннослужителей, здесь центр старого города периода жизни и деятельности отца Бориса.

Как уже упоминалось ра­нее, практиковалась традиция называть улицы в честь святых покровителей городов и сел. Для Усть-Каменогорска таким святым в числе других является протоиерей Алек­сандр Дагаев, зверски заму­ченный безбожниками в 1920 г. и в настоящее время канони­зированный православной цер­ковью. Он жил недалеко от пересечения Троицкой улицы и Мечетского переулка, сей­час носящих имя двух Карлов - Либкнехта и Маркса. От ули­цы Маркса почти ничего не осталось - улицу Либкнехта вполне можно переименовать в улицу Александра Дагаева.

Хотелось бы не обойти сто­роной человека, очень много потрудившегося на благо Усть-Каменогорска, долгое время являвшегося городским голо­вой - Ореста Костюрина. По­литический ссыльный, Орест Костюрин, по свидетельству Станислава Черных, открыл в 1886 г. в городе кузницу, меха­нические мастерские, где ежедневно работал со своими рабочими. Средства шли на благоустройство города и нуж­ды народного образования. Большинство сохранившихся в Усть-Каменогорске выдаю­щихся сооружений тех лет связаны с именем Костюрина, построены по его инициативе и участии. Среди них: приходс­кое училище, Мариинское учи­лище, Покровский собор (не сохранен), Народный дом (драмтеатр), дом и мастерс­кие, кинотеатр "Эхо" и др. Улица, где жил и работал Орест Федорович, носила название Большой, теперь Кирова, вся «заслуга» которого перед городом дом в том, что после его выступ­ления с балкона бывшего дома Курочкина в 1934г. были уп­разднены Базарная площадь, а в 1936 - и собор. Имя Кирова носит улица и парк, ему постав­лен памятник. А Орест Федоро­вич для большинства горожан неизвестен, и было бы справед­ливым переименование улицы Кирова в улицу Костюрина, а также установление памятной доски на доме, где он жил. (Дом снесен в марте 2003 г.- автор)

Что касается парка Кирова, о довольно странно, что созда­ние всех городских парков в старом городе связано с именем Дмитрия Панкратьева, а все они носят имена людей, никоим об­разом отношения не имеющих к садоводству вообще и к раз­бивке парков в частности. По­чему бы паркам Кирова или Джамбула не присвоить имя Панкратьева? Это было бы впол­не естественно, в противовес су­ществующему порядку вещей.

Наконец, хотелось бы зат­ронуть тему гражданской вой­ны в послереволюционный пе­риод. Время, насыщенное собы­тиями и переменами в жизни общества. Возвращаясь к вы­шесказанному, именно тогда произошел процесс раскола людей на "белых" и "красных". Герои одной стороны, правы они были или нет, нашли свое отра­жение в названиях улиц и пло­щадей. Имена Ушанова, Воро­шилова, Микояна – знакомы каждому горожанину, равно как и идеологизированная во «времена оно» оценка их деятельности. Другая сторона, отстаивающая в свое время те принципы бытия, какие казались им наиболее приемлемыми, вразрез с мировоззрением противной стороны, потерпела в этой борьбе поражение. Следствием этого долгие десятилетия герои «белого» движения преподносились как злодеи, человеконенавистники и т.д. История доказала обратное. Страна обтянутая колючей проволокой концлагерей, миллионы загубленных жизней, в том числе и "крас­ных", обвиненных во враждеб­ной деятельности по отноше­нию к "народу", т. е. самим себе. Все это не "белый" террор, а сущность существовавшего при СССР режима. Время движется вперед, названы и осуждены главные виновники народных бедствий, а имена их, как за­колдованные, продолжают обо­значать улицы и площади, не­зыблемо стоят памятники. Пусть стоят, но нужна и реа­билитация не на словах, а на деле имен оболганных. И это уже происходит. Наряду с ули­цами Сейфуллина и Джансугурова сосуществуют улицы Букейханова и Байтурсынова. Видимо, по этой аналогии дол­жно найти свое место и имя Бориса Анненкова, например, вместо Ушанова, в честь кото­рого остались бы площадь и памятник. Истинное преодо­ление разногласий в обществе - право любой части населе­ния на самовыражение. И не стоит говорить о попытке повернуть историю вспять, ис­казить ее. Нужно только вернуть из небытия полузабытые имена, снять с них в прежние годы наложенное искаженное восприятие, восстановить сп­раведливость.

Михаил ЛАРИОНОВ

«7 дней», 1 ноября 2002.