Самовары в быту населения ВКО

в конце XIX-первой половине XX веков

Интересна коллекция самоваров, находящихся на хранении в Восточно-Казахстанском  областном архитектурно-этнографическом музее, которая насчитывает свыше 120 экспонатов (единиц хранения). Подавляющее большинство  самоваров являются жаровыми и состоят из трубы-жаровни в виде кувшина, впаянного в корпус самовара, поддувала, поддона, крана, ручек с держателями, конфорки, крышки, колпачка-заглушки. Они были подарены или проданы музею жителями городов Усть-Каменогорска, Лениногорска (ныне Риддер), Зыряновска, Зайсана, Шемонаихи и различных сел ВКО (Богатырево, Быструха, Тарханка, Бутаково, Топиха, Зимовье и т.д.). Большое значение для пополнения собрания имела покупка в 1980 году 12 интересных экспонатов у коллекционера В.И. Клепикова из города Алма-Аты. Вместе с тем, это размыло монолитность собрания, которое до этого отражало историческое бытование самоваров только на территории ВКО.

Коллекция самоваров музея хранится в особом фонде, на специальных стеллажах. Некоторые экспонаты постоянно используются в различных экспозициях этнодеревни: «Дом казака», «Торговая лавка», «Изба-ординарка» и т.д., отражающих быт различных слоев населения ВКО в конце XIX – начале XX века. К сожалению, многие экспонаты, хранящиеся в фондах музея, находятся в нерабочем состоянии: у них отломаны ручки и краны, утрачены хватки, ключи, держатели, заглушки и конфорки, прогорели решетки на поддувале, тулова имеют трещины и вмятины, никелировка стерлась. Это объясняется тем, что самоварами очень дорожили, они переходили из поколения в поколение как семейная реликвия и передавались своими владельцами в музей уже потеряв практическую ценность. Поэтому, требуется длительная и кропотливая работа реставраторов, прежде чем их можно будет демонстрировать на выставках и в экспозициях.

В коллекции нашего музея имеется несколько интересных и уникальных экспонатов. В качестве таковых можно отметить небольшой дорожный тульский никелированный самовар в форме граненой «рюмки», на крышке которого выгравировано клеймо: две медали и надпись: «Паров. Самовар. Фабрика. И.О. Пакина – преемника Василия Баташева в Туле». Также представляет интерес маленький дорожный латунный самоварчик с туловом в форме «репки», на крышке которого выгравировано овальное клеймо: «И.А. Аверьяновъ». По словам сдатчика, его привезли в Усть-Каменогорск в 1925 году из города Невьянска, Свердловской области. Судя по отсутствию медалей, И.А. Аверьянов был мелким малоизвестным производителем самоваров, возможно мастером-одиночкой в одном из городов Приуралья. Весьма необычен и дорожный никелированный самовар в форме гладкой «вазы», на основании которого выгравирована надпись: «Александр в Угличе». Достаточно редко встречается самовар в форме шара, относящийся правда уже к советской эпохе: на крышке выгравирована надпись: «Т.П.З. производство тул. патрон. завод», «1-й сорт». Представляют интерес и экспонат в форме граненой «рюмки» с вертикально расположенными держателями и никелированный самовар в форме «вазы», расчеканенной ложками, производства фабрики Б.Г. Тейле. Недавно фонды музея пополнились керосиновым самоваром производства Б.Г. Тейле. Вместе с ним поступил среднеазиатский самовар-кумган конца XIX – начала XX века, представляющий прекрасный пример синтеза различных культур – русской идеи самовара, воплощенной в традиционной восточной форме металлического кувшина.

На основании массового статистического изучения экспонатов музейного собрания можно сделать интересные выводы о самоварной торговле в Восточном Казахстане в XIX – первой половине XX веков. До 1917 года на первом месте по количеству экземпляров стоят самовары производства Б.Г. Тейле (18 единиц). На втором – производства братьев Шемариных (7 единиц). Третье место делят самовары братьев Алексея и Ивана Баташевых и товарищества паровой самоварной фабрики наследников Василия Степановича Баташева (по 3 единицы). Гораздо реже встречаются самовары других тульских фабрик: по одному экземпляру – Е. Харитонова, В.Г. Помыткина, А.К. Зябрева, Д.Т. Солищева и его сына В.Д. Солищева, А.С. Баташева, В.П. Баташева, Емельяна Акимовича Баташева, наследников Егора Ивановича Баташева, Тульского промышленного товарищества, И.О. Пакина, М. Слиозберга и Н.И. Фомина. Еще реже встречается продукция мастеров Москвы – самовары с клеймом «Д.С. Сушкин» (1 единица), «Аленчиков и Зимин» (1 единица). Модели из других городов Российской империи на сегодняшний момент представлены двумя экземплярами – дорожным самоваром Александра из Углича и самоваром с клеймом суксунского фабриканта В.Г. Помыткина. Вместе с тем, в фондах музея имеется многочисленные экспонаты со стертыми клеймами или вовсе без оных. Поэтому считать данный вопрос однозначно и окончательно решенным не представляется возможным. Таким образом, до 1917 года на рынке самоваров в Восточном Казахстане доминировала продукция тульских фабрикантов, а точнее Б.Г. Тейле. Вместе с тем, он не являлся монополистом – с ним успешно конкурировали изделия братьев Шемариных и Баташевых, а также отчасти других тульских производителей. Самовары московских мастеров не пользовались большим спросом и появлялись на рынке эпизодически.

После 1917 года ситуация несколько изменилась. В это время московские изделия полностью исчезли из обихода, видимо это было связано с прекращением существования производивших их фабрик. Зато получили очень широкое распространение и фактически вышли на первое место, оттеснив тульские, самовары из города Кольчугина (10 единиц). Впрочем, продукция тульских фабрик продолжает пользоваться спросом у населения. Среди них на первое место выходит тульский патронный завод (7 единиц). На второе – тульский завод «Штамп» (3 единицы). На третье – самоварная фабрика им. В.И. Ленина (2 единицы). Кроме крупных фабрик до Восточного Казахстана доходили изделия и мелких  производителей, например, самоварной фабрики «Наше будущее» 1-я кооперат. артели. Таким образом, преемственность традиций тульских мастеров и устойчивость авторитета и популярности их самоваров успешно пережили кровавые лихолетья Гражданской войны.

Судя по скупым рассказам сдатчиков, в конце XIX – начале XX века самовары покупали в городских и сельских лавках, у заезжих купцов, на ярмарках. В советский период самовары продавались в магазинах и на базарах. Также в 1920-1940-е годы, судя по сопроводительным легендам, было распространено явление, которое следует назвать «вторичным рынком» самоваров, т.е. покупка их с рук. Этот феномен можно объяснить массовыми социальными сдвигами в период после 1917 года, перераспределением собственности и ухудшением материального положения некоторых групп населения. В таких условиях семейный (а то и доставшийся по случаю) самовар, стоивший значительную сумму денег, пускался в торговый оборот.

Существовало ли производство самоваров в Усть-Каменогорске? У нас нет данных об этом. Вместе с тем, можно утверждать, что починка самоваров в нашем городе осуществлялась. В фондах музея находится уникальный экспонат – паяльник самоварный. Он представляет собой металлический стержень длинной 60 см. На рабочем конце стержня имеется утолщение, которое заканчивается прямоугольной пластиной, немного вогнутой с одной стороны и выгнутой с другой. Это сделано для удобства пайки круглого корпуса самовара. От обычных паяльников самоварный отличается, прежде всего, большей длинной, позволяющей легко доставать им до дна даже очень большого самовара. Данный экспонат сдал в 1978 году Николай Филиппович Черепанов, житель села Бутаково.

В конце XIX – первой половине XX века самовары часто являлись подарком на свадьбу или выступали в качестве приданого. Они передавались от матери к дочери, от отца к сыну. Переселенцы из европейских губерний России зачастую привозили их с собой. Во второй половине XX века жаровые модели постепенно выходят из повседневного употребления и заменяются электросамоварами. Некоторые сданные в музей жаровые самовары были обнаружены на чердаках старых домов, где их бросили прежние владельцы. Другие сами охотно сдавали или продавали самовары в музей, а до этого годами не пользовались ими. Самовар (часто электрический) становится в этот период скорее символом, ценным предметом,  который дарили на юбилей или при уходе на пенсию. В нашем музее имеется два таких экземпляра. На одном позолотой сделана украшенная виньетками дарственная надпись: «В день 70-летия Нине Семеновне от 10 Д выпуск 1969 г.». На другом выгравировано: «Дееву Ивану Михайловичу За активную работу в Восточно-Казахстанском Областном комитете Народного контроля 13 – VI – 1974 года».

По словам сдатчиков, самовары использовали в быту каждый день. Как сказала сотрудникам музея Еловецкая Пелагея Дементьевна, 1891 года рождения, пенсионерка, уроженка и жительница города Шемонаихи «без самовара раньше никто не жил». В каждой семье имелся самовар, а то и два. Так, Колесникова Васса Мартыновна, 1907 года рождения, пенсионерка, проживающая в селе Бутаково, сообщила, что ее мать Полторанина Евдокия Ефтефеевна, покупала не один, а два самовара, так как семья была большая.

Некоторые самовары, судя по сопроводительным легендам, ранее принадлежали старообрядцам. В настоящий момент выявлено десять таких экспонатов из более чем ста двадцати единиц хранения. Ничего странного в этом нет – еще в 1920-е годы Э.Е. Бломквист и Н.П. Гринкова отмечали, что хотя бухтарминские старообрядцы вовсе не употребляли чай, считая пить его за грех, почти в каждом более или менее зажиточном доме имеется самовар, плиточный чай и чайная посуда. Держали все это для угощения чаем представителей местного казахского населения и православных крестьян-переселенцев. Что же касается старообрядцев австрийского толка, то они, по замечанию этих исследователей, употребляли чай наравне с православными [1, с. 165]. К этому следует добавить, что пить чай могли и отдельные представители других старообрядческих согласий (толков), так как трое из владельцев самоваров нашей коллекции принадлежали к федосеевской вере один – к самодуровской вере и еще один – к поповской. Возможно, в данном вопросе сказывалось культурное влияние крестьян-переселенцев из европейских губерний России. Поэтому однозначно считать, что все старообрядцы на территории ВКО в конце XIX – первой половине XX века относились к употреблению чая негативно не представляется возможным.

Важнейший вопрос, который стоит перед нами – проблема репрезентативности музейного собрания, то есть адекватности отражения в ней всех типов самоваров бытовавших в различных социальных слоях. Так, например, в ней почти полностью отсутствуют купеческие самовары. Только про один самовар из села Быструха в сопроводительной легенде говориться, что он был куплен у местного купца Васильева, да и то, из легенды не ясно, находился ли он у купца в домашнем пользовании или просто являлся товаром в лавке. Означает ли это, что у купцов отсутствовали самовары? Разумеется, нет. Просто необходимо учитывать, что купечество и буржуазия были экспроприированы после 1917 года и их имущество (в том числе и самовары) конфисковано, а наша коллекция начала складываться в 1970-е годы. Именно этим объясняется полное отсутствие в музейном собрании самоваров редких и необычных форм (шара), часто изготовлявшихся на заказ, стоивших немалые деньги и поэтому недоступных простым людям. Впрочем, вполне возможно, что некоторые самовары, сданные крестьянами и горожанами, до 1917 года принадлежали купцам, но выяснить это наверняка уже не получиться. То же самое относится и к казакам, которые были упразднены как сословие после 1917 года, а затем большей частью раскулачены и репрессированы в 30-е годы. Полностью решить проблему реконструкции картины исторического бытования различных типов самовара во всех социальных слоях можно только путем сопоставления музейного собрания с материалами других  коллекций, а также данными различных типов архивных документов.

Нечаев Р.Ю.

Литература

Е.Э. Бломквист, Н.П. Гринкова. Бухтарминские старообрядцы. - Л., 1930. - 460 с.

Чистяковские чтения-2009: Сборник материалов

регионального семинара (17-18 апреля 2009 года). –

Часть 1. – Усть-Каменогорск, 2009. – 249 с.