В работе представлены результаты изучения коллекции челноков и цевок музея-заповедника. Рассмотрена история её формирования, численность, современное состояние экспонатов. Также изучаются аспекты бытового применения, устройства и изготовления этих предметов. На практических примерах исследуются способы украшения отдельных челноков. Поднимается проблема их постепенного исчезновения из практического употребления.

Ключевые слова: музейная коллекция, челноки и цевки, домашнее ткачество, мастера-столяры, ремёсла и промыслы, народное творчество, декоративное искусство.

 

SHUTTLES AND BOBBINS IN THE COLLECTION OF THE MUSEUM-RESERVE:

SKILL OF NATIONAL HANDYMEN

 

The work presents the results of studying the shuttles’and bobbins’collection of the museum-reserve. The history of its formation, number, and modern state of the exhibits are considered. Also aspects of household application, the device and production of these objects are studied.Ways of decoration of separate shuttles are investigated on practical examples. The problem of their gradual disappearance from practical use is being raised.

Keywords: museum collection, shuttles and bobbins, home weaving, master joiners, craftsmen and crafts, folk creation, decorative art.

 

Коллекция челноков и цевок Восточно-Казахстанского областного архитектурно-этнографического и природно-ландшафтного музея-заповедника начала складываться с 1977 года. В настоящее время она насчитывает 89 челноков и 55 цевок. Экспонаты были подарены музею жителями городов Усть-Каменогорска, Лениногорска (ныне Риддер), а также различных сел и деревень ВКО (Черемшанка, Тарханка, Александровка, Орловка, Снегирево, Бутаково, Предгорное, Поперечное, Топиха, Коробиха, Быструха, Мало-Убинка, Верх-Уба, Зимовье, Белый Луг, Ново-Крестьянка, Ленинка). Также два челнока были переданы в наши фонды в апреле 1992 года после разукомплектования музея в средней школе №25 города Усть-Каменогорска. Откуда происходят данные предметы, выяснить не удалось.

С глубокой древности люди стали изготавливать ткани. Появление ткацких станков у восточных славян относится к раннему средневековью. Существовали они и у русских жителей Восточного Казахстана, о чем свидетельствуют исследователи [Бломквист, Гринкова, 1930, с. 168-170]. В этих местах бытовал горизонтальный ткацкий станок довольно сложной конструкции. Его рабочим органом являлся челнок, прокладывающий уточную (поперечную) нить между нитями основы при выработке ткани. Для этого нить наматывалась на вставлявшуюся в челнок цевку (шпульку) при помощи специального приспособления – «скальни». Этнографы так описывают её: «состоит из железного стержня с железным же колесом, вращающегося на двух изогнутых железках, вбитых в деревянные стойки, в свою очередь врубленные в полено и на половине высоты соединенные поперечиной» [Бломквист, Гринкова, 1930, с. 168]. Устройство челнока в принципе простое и обусловлено его функциональным предназначением. Вырезанный из цельного куска дерева, он имеет узкие концы и тонкие широкие боковые стенки как настоящий челнок для плавания. В центре имеется открытое сверху и снизу пустое пространство, в которое вставлялась цевка на металлической спице или деревянной палочке. Она упиралась в круглое углубление в одном конце пустого пространства и вставлялась в продолговатое углубление в другом конце. Но размер челноков существенно варьируется, а конкретная форма каждого различна. Особенно выделяются концы предметов: прямые или загнутые вниз, заостренные, имеющие различные утолщения они соответствуют конкретным потребностям владельца или вкусам мастера. Цевки же демонстрируют отсутствие разнообразия, представляя собой вырезанную из цельного куска дерева с небольшими утолщениями на концах полую посередине цилиндрическую шпульку, у которой лишь немного изменяется в ту или иную сторону размер.

Судя по скупым рассказам сдатчиков, челноки изготавливали на продажу для своих односельчан искусные мастера-столяры. Так нам известно, что во второй половине XIX – начале XX веков в селе Быструха жил и работал Сидор Гурьянович Филимонов, внучка которого Анна Александровна Картышева сдала в музей целых семь челноков его изготовления. Понятно, такие профессионалы не ограничивались массовым производством одного изделия, но выпускали для продажи широкий ассортимент предметов первой необходимости. Например, Сидор Гурьянович делал кроме челноков веретена, прялки, бадейки, детали ткацких станков. На наличие таких умельцев указывают Савелий Артемович Семенов из села Топиха и Прасковья Федотовна Тютюнькова из села Бутаково. К сожалению, за давностью лет они не смогли много рассказать об этих людях. Таким мастером был и Иван Иванович Иванов из села Александровка. Согласно легенде его просили изготавливать все столярное, резное. Возможно, таким же специалистом являлся и житель села Александровки Даниил Захарович Поляков, погибший на Великой Отечественной Войне. По словам его сына Григория Даниловича, он был хорошим столяром и бондарем.

Разумеется, производством челноков занимались не только мастера-профессионалы, но и обычные люди, обладавшие для этого нужными навыками. Елена Куприяновна Михацкая жительница села Мало-Убинка рассказала, что её отец Куприян Павлович Абакумов был хорошим плотником. Анисья Семеновна Снегирева уроженка села Снегирево тоже вспоминала, что её свекор Кирилл Павлович Снегирев был хорошо знаком с плотницким ремеслом. Традиции обработки дерева передавались среди сельских жителей из поколения в поколение. Так передавший в дар два челнока уроженец села Бутаково Николай Тимофеевич Федоров вспоминал, что столярному ремеслу его обучал отец Тимофей. Наличие необходимых навыков обработки дерева и простота конструкции челноков позволяли многим крестьянам самостоятельно изготовлять их для членов своих семей. Так Иван Петрович Антропов из села Поперечное сделал два челнока для своей дочери, а уроженцы села Топиха Михаил Филаретович Горбунов и Семен Изотович Ермолаев для своих жен. Мы приводим лишь единичные примеры, на самом деле таких легенд довольно много. Некоторые сдатчики говорят, что челноки изготовили они сами для своего хозяйства много лет назад. Тем более, что производство челноков не требовало наличия в хозяйстве сложных деревообделочных инструментов. Как поведала уроженка и жительница села Ново-Крестьянки Анисья Ларионовна Усольцева, подобные челноки изготовляли ножом или стамесочкой. Предельная простота устройства цевок вообще исключала участие в их изготовлении профессиональных столяров: все дошедшие до нас экземпляры созданы членами семей сдатчиков. Но согласно легендам на экспонаты в одном случае челнок и в трех случаях цевки сделаны вместе с ткацкими станками, а, следовательно, даже такой сложный механизм мог быть произведен в домашних условиях народным умельцем.

Прочность материала и бережное отношение к вещам позволяли передавать их по наследству. Так уроженкам села Бутаково Лукьяновой Екатерине Ивановне челнок достался от родителей, Тютюньковой Ирине Кирилловне от отца, а Полтораниной Варваре Миновне три челнока от матери. Жительнице этого же села Полтораниной Анне Поликарповне челнок достался от тети Шерстобаевой Марии Яковлевны, а уроженке села Снегирево Анисье Семеновне Снегиревой от свекрови. Порой челнок проходил и через большее число рук, передаваясь от бабушки к внучке или от деда к внуку. Но как любые, созданные вручную предметы, челноки и цевки несут на себе отпечаток личности мастера. На некоторых экспонатах вырезаны кресты, отдельные буквы или даже целые слова. Очевидно, изначально они имели семантическую функцию, указывая на принадлежность вещи некоему конкретному человеку. В дальнейшем при переходе к новым владельцам смысловое значение пометок было утрачено.

Интересно отметить, что иногда челноки, а значит и традиции ткачества, от местных жителей легко заимствовались переселенцами других национальностей. Например, один экспонат нашей коллекции ранее принадлежал Павлу Августовичу Кивви, 1907 года рождения, уроженцу Эстонской ССР. Первым на реку Убу приехал его дядя после прохождения действительной службы, которого направили на Алтай для охраны лесов (объездчиком). Земли в Эстонии было мало, приехав сюда он нашел вольготные земли, женился и остался здесь. В 1913 году поехал в Эстонию и забрал с собой Павла Августовича, чтобы он быстрее научился русскому языку. После отделения Эстонии от России он навсегда остался на Алтае. Так сопроводительная легенда предмета позволяет порой узнать нам важные подробности жизни человека.

Поскольку челноки предназначались для ткачества – традиционно женского труда, то становится понятно стремление мастеров придать им помимо практической также и эстетическую функцию, украсив различными способами. Изготовление таких челноков требовало специальных навыков и дополнительных затрат рабочего времени, поэтому не стало массовым явлением: до нашего времени дошли только отдельные экземпляры. Возможно, изначально они предназначались конкретным женщинам в качестве дара призванного подчеркнуть особое отношение к ним со стороны дарителя. Декоративные элементы – резьба и роспись всегда находятся на боковых стенках с внешней стороны челнока. Порой украшение предмета предельно простое и представляет собой резьбу в виде двух расположенных снаружи по краям челнока вертикальных линий, состоящих из направленных остриями друг к другу треугольных углублений. Такое мы видим на экспонате, переданном Екатериной Филаретовной Полтораниной из села Бутаково. Но есть и несколько действительно уникальных вещей, представляющих собой настоящие шедевры народного декоративно-прикладного искусства. Один из них изготовлен Сидором Гурьяновичем Филимоновым из села Быструха и украшен росписью в виде множества черных кружков. Другой, принадлежавший Анне Никифоровне Абакумовой из деревни Мало-Убинка, покрыт оранжевой краской почти стершейся от времени. К сожалению, плохая сохранность росписи в этих двух случаях не позволяет сделать определенных выводов по поводу её характера и сюжета. У третьего челнока, сданного Гликерьей Ларионовной Тютюньковой из села Бутаково, стенки украшены сквозными отверстиями с вырезами в виде зубчиков по краям. Также челнок сделанный Иваном Ивановичем Ивановым из села Александровка декорирован резным геометрическим орнаментом, покрытым дополнительно оранжевой краской. Подлинным произведением искусства является ещё один челнок. Он украшен резьбой и росписью: посередине шестилепестковый цветок, а по краям от него два состоящих из треугольных углублений полукружья, в центре которых помещен диагональный крест. Цветы, полукружья и нижние стороны веслообразных утолщений покрыты зеленой краской (см. рис. 1). Этот экспонат, передал в музей Тютюньков Борис Маркович, житель села Белый Луг города Лениногорска. Вещь принадлежала его матери – Тютюньковой Анне Ефимовне, а ей в свою очередь досталась от отца – Полторанина Ефима Борисовича. Челнок изготовлен руками Полторанина Ефима Борисовича, по словам внука, приблизительно в 1908-1910 годах. Последние два украшенных челнока принадлежали Анастасии Сергеевне Климовой жительнице села Бобровка. Первый, с резьбой в виде нескольких диагональных крестов дополнительно прорисованных методом выжигания. Второй, с одной стороны покрыт резьбой в виде трех длинных горизонтальных зигзагообразных линий, а с другой стороны штриховкой в виде множества тонких черточек (см. рис. 2).

Рис. 1. Челнок из села Белый Луг.

 

Рис. 2. Челнок из села Бобровка.

К сожалению, единичный характер украшенных челноков происходящих к тому же из разных мест Восточно-Казахстанской области не позволяет сделать по поводу их декора какие-либо обобщенные выводы. Можно только сказать, что конкретный его характер может значительно различаться в зависимости от вкусов изготовителя или потребителя но, бесспорно, соответствует художественным традициям местного населения. Известно, что кроме челноков украшались и другие инструменты, применявшиеся в процессе ткацкого производства, в частности сами станки, а также трепала для льна и особенно прялки с веретенами. Поэтому декорирование челноков не является чем-то уникальным, но вписывается в общую эстетику крестьянского быта того времени, что должно непременно учитываться при её комплексной реконструкции.

Часть челноков и цевок музейной коллекции постоянно используется в различных экспозициях этнодеревни, отражающих быт русских крестьян Восточного Казахстана в конце XIX – начале XX веков. К сожалению, почти все экспонаты нашего собрания находятся не в лучшем состоянии. Дерево потемнело от времени, поцарапано, потерто, сильно потрескалось, выщерблено, выкрошилось, местами отломлено. В боковых стенках иногда проделаны сквозные отверстия. На некоторых челноках одна из стенок с одной стороны полностью отколота. Иногда бывшие владельцы пытались чинить их, прибивая маленькими тонкими гвоздиками. Краска на расписных челноках частично стерлась от времени. Металлические спицы заржавели. Некоторые цевки имеют сквозные глубокие трещины почти по всей длине. Это объясняется тем обстоятельством, что челноки и цевки владельцы использовали по их прямому бытовому назначению, а в музей сдавали только после того как домашнее ручное ткачество почти повсеместно уступило место покупке готовых фабричных тканей в лавках и магазинах.

Однозначно ответить на вопрос, когда именно челноки и цевки перестали употреблять в хозяйстве, не представляется возможным. Бломквист Е.Э. и Гринкова Н.П. свидетельствуют о сокращении ручного изготовления тканей у бухтарминских старообрядцев уже в конце XIX – начале XX веков. «В прежнее время, когда ходили в домотканой одежде, тканье занимало гораздо большее место в быту, чем сейчас. Несмотря на очень распространенные в обиходе китайские шелковые и бумажные ткани, все же большая часть будничной одежды, особенно у менее состоятельных, а рубахи у всех без исключения, шились из домашнего холста. С 1880-х же годов, когда продукция Центрально-промышленной области широким потоком хлынула на азиатские рынки, в крае появились в большом количестве миткали, ситцы, кашемиры и пр. и стали вытеснять холст. Большую роль в этом сыграло правильное пароходство по Иртышу, начавшееся с первых годов ХХ столетия» [Бломквист, Гринкова, 1930, с. 170].

Вместе с тем легенды сообщают о том, что челноки и цевки нашей коллекции сделаны не только в конце XIX – начале XX веков, но значительная часть изготовлена на протяжении 1920-1930-х годов, очевидно, тогда ещё существовала практическая потребность в их применении. Иногда об этом конкретно говорят сами сдатчики. Например, Надежда Кузьмовна Троеглазова сообщила, что ещё в 1920-е годы её мать Анна Родионовна Бояринова жительница села Топиха занималась тканьем холстов. Последний по времени изготовления челнок нашей коллекции датируется 1976 годом. Судя по рассказам сдатчиков, примерно в это же время челноки уже без применения давно лежат на чердаках и в сараях. Ими перестают дорожить, бросают в старых домах при переезде, наконец, просто сдают в музей. Можно предположить, что угасание тысячелетней народной традиции домашнего производства тканей являлось длительным процессом, растянувшимся по времени почти на все XX столетие.

Таким образом, коллекция челноков и цевок Восточно-Казахстанского областного музея-заповедника представляет интерес в плане изучения не только материальной, но и духовной культуры русского населения данной территории в XIX – XX веках. Она нуждается в дальнейшем постоянном плановом пополнении. Перспективным также является изучение смежных коллекций инструментов, имеющих отношение к процессу домашнего изготовления тканей: мялок, трепал, гребней, веретен, прялок, вьюшек, скален, самих ткацких станков. Такая научная работа позволит не только определить точное место коллекции челноков и цевок в музейных собраниях, но и лучше узнать историю исчезновения ручного ткачества в нашей области. Перед нашим музеем также стоит важная задача по сохранению коллекции и передаче её грядущим поколениям.

 

Список литературы

1. Бломквист Е.Э., Гринкова Н.П. Бухтарминские старообрядцы. – Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1930. – 460 с.

 

ДАННЫЕ ОБ АВТОРЕ

Нечаев Роман Юрьевич, научный сотрудник отдела русской этнографии,

магистр истории

Восточно-Казахстанский областной архитектурно-этнографический и

природно-ландшафтный музей-заповедник, г. Усть-Каменогорск, Казахстан

nechaev_r@mail.ru

 

DATA ABOUT THE AUTHOR

Roman Y. Nechayev, research associate of department of the Russian ethnography,

master of history

East Kazakhstan regional architectural and ethnographic and natural and landscape

museum-reserve, Ust-Kamenogorsk, Kazakhstan

nechaev_r@mail.ru

 

Статья опубликована в сборнике материалов

международной научно-практической конференции:

ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА НАРОДОВ ЮГО-ЗАПАДНОЙ СИБИРИ И СОПРЕДЕЛЬНЫХ РЕГИОНОВ (КАЗАХСТАН, МОНГОЛИЯ, КИТАЙ)

проходившей в Горно-Алтайском государственном университете 16-18 сентября 2019 года страницы 171-176

 

< Предыдущая		Следующая >