Летом 2007 г. в Еврейском культурном центре раздался звонок. Звонил Яков Селитцкий из Израиля. Он просил оказать помощь в поиске захоронений его родственников: бабушки – Рахель, 1847 г.р. и младшего брата – Льва, 1943 г.р. К поискам подключились сотрудники Восточно-Казахстанского музея – заповедника (Н. Крутова, А. Голованов),  Еврейского культурного центра г. Усть – Каменогорска (В. Лебедев, Ю. Керцман, Е. Куклина),  старожилы села Быструхи Глубоковского района Восточно-Казахстанской области (К. Блинов, А. Блинов, В. Киселев, И. Акентьев, П. Кузнецова, М. Семенова, К. Блинова, М. Голованова) и конечно самого Якова Селитцкого, дозвонившегося из Израиля до Быструхи и переполошившего в хорошем смысле этого слова некоторую часть села.  

Казахстанская история этой семьи началась более  60 лет назад, в годы Великой Отечественной войны (1941 – 1945). В 1942 г. Соломон  и Эсфирь Селитцкие с престарелой бабушкой Рахель и двумя сыновьями -   школьниками:  Давидом и Яковом были эвакуированы из Брянской области. Удалось убежать буквально за несколько дней до оккупации того места, где они жили. Уходили пешком, взяв с собой только посильные вещи. Добравшись до г. Ельца,  сели в первый попавшийся железнодорожный состав, отправлявшийся на восток. Куда он идет, они не знали,  главное было уехать  как можно скорее, спасти семью. Судьба распорядилась так, что Селитцкие оказались в Восточном Казахстане, в селе Быструха Верх – Убинского (ныне Глубоковского) района.   Поселили их в подсобном помещении летней кухни деревенского медпункта, который ранее принадлежал настоятелю Быструшинской церкви и находился  по улице Ленина (бывшая Большая).

Сегодня старожилы села вспоминают эвакуированных евреев. Особенно всем запомнился глава семейства – Соломон. Среднего роста, коренастый, с бородкой – клинышком и в очках с толстыми линзами.  Всегда был одет в длинное черное пальто с папахой на голове, из под которой выглядывали рыжие кудри. Спокойный, уравновешенный, его трудно было вывести из себя. За плечами у него постоянно был мешок с мелким товаром. Он ходил по деревне и выменивал на продукты: удочки, рыболовные крючки, краску, нитки, иголки. За этот нехитрый товар быструшинцы давали: кто хлеб, кто пару картофелин, кто молоко. А еще Соломон был единственным в деревне владельцем стеклореза. И когда возникала необходимость в резке стекла, то обращались к старику Соломону (так его называли деревенские). Обращались к нему и дети. Дело в том, что С. Селитцкий был довольно грамотным человеком и помогал детворе решать сложные задачи. Он и своих сыновей обучал сам, в школу они ходили совсем непродолжительное время. Но, тем не менее, удалось найти их соклассницу – Марию Семенову, которая сидела за одной партой с братьями Селитцкими и вспоминает, что у Якова – младшего, была очень добрая и обаятельная улыбка. Через дорогу – напротив жила семья Кузнецовой Прасковьи, которая рассказывает, как Соломон практически ежедневно приходил к ним домой – погреться, послушать радио – сводки с фронта и поговорить. Православная бабушка Соломея и иудей Соломон подолгу беседовали о самые различные темы.

Семья эвакуированных евреев жила очень бедно, особенно тяжело приходилось зимой. Чтобы хоть как–то обогреть свое жилище, Соломон собирал по берегу реки хворост, карагайник. Местные жители помогали по возможности, хотя голод присутствовал практически в каждом доме. Война в первую очередь среди мирных жителей забирала стариков и детей. Так  случилось и с бабушкой Рахель – матерью Соломона. Летом 1944 г. в возрасте 97 лет она скончалась. Момент ее похорон особо запомнился местным жителям.  Акентьев Иван и Киселев Василий, будучи мальчишками, идя на речку, заметили странную процессию, во главе которой был Соломон, толкающий впереди себя тележку. Соломон, увидевший ребят, попросил помочь довезти умершую до кладбища. Сегодня они вспоминают, что тело было завернуто в белую ткань. Соблюдая еврейский похоронный обряд, опустили в могилу без гроба, здесь же поставили чашку с ложкой,   прикрыли досками и закопали. Чтобы отметить место захоронения, поставили небольшой камень, примерно полметра высотой, напоминающий небольшой столбик. 

На этом потери в семье Селитцких не закончились. Через год в возрасте 2-х лет умирает младший из братьев – Лев, родившийся уже в Быструхе. Старожилы села мало помнят его, это и понятно. Будучи малышом и скорее всего болезненным, он редко выходил со двора. Архивная справка, выданная отделом ЗАГСа Департамента юстиции ВКО, подтвердила факт смерти Селитцкого Льва от диспепсии. Младшего сына Соломон похоронил скорее всего рядом, что можно предположить из стоящего поодаль от бабушкиного захоронения более маленького камня округлой формы.

После окончания войны, эвакуированная еврейская семья уехала из села и вернулась в Брянскую область не сразу, лишь в 1950 г. Сегодня, Яков Селитцкий живет в г. Хайфе (Израиль), но воспоминания военного детства не дают ему покоя. Он пытается найти людей, помнивших его родителей, вернуться на казахстанскую землю и  поклониться праху своих близких.

Нина  Крутова, музей-заповедник

Дом дружбы (Приложение к газете «Рудный Алтай»), 2007, 24 октября